Дмитро Донцов «Вибрані твори» Том 10 «Твори різних періодів»: АВСТРИЙСКАЯ RAISON D’ÉTAT В ГАЛИЦИИ

АВСТРИЙСКАЯ RAISON D’ÉTAT¹ В ГАЛИЦИИ

(Письмо из Галиции)

[Надруковано у виданні:Донцов Д.Вибрані твори у 10-ти т. Т.10: Вибрані твори / Упоряд., ред., автор передм. О.Баган.  –  Дрогобич-Львів:ВФ”Відродження”, 2016]

 

29-го декабря минувшего года собрался во Львове «единственной польский сейм на земле бывшей Речи Посполитой», чтобы решить вопрос, который теперь занима-ет в Галиции всех и каждого, – вопрос об избирательной реформе.

Чтобы понять все значение этого вопроса для края, в особенности для его укра-инской части, необходимо бросить взгляд назад, к тому времени, когда был заложен первый камень существующей политической системи в Галиции, – к 1867 году.

1867 год принес с собою крах старого немецкого централизма. Разбитая внешним врагом, раздираемая междунациональною борьбой внутри, Австрия была вынужде-на для установления хоть какого-нибудь modus’a vivendi между её народами посту-питься принципом централизма. Самою солидною брешью в этом принципе было немецко-венгерское соглашение 1867 года.

Это соглашение, отдавшее в полное распоряжение мадьяров Транслейтанию, в Цислейтании должно было гарантировать господство немецкого элемента. Однако провести эту идею в её чистом виде не удалось. Вскорте как немцам, так и венграм пришлось искать себе среди подчиненных им народов союзника, опираясь на кото-рого можно было бы уже без всякого стеснения держать в повиновении прочие на-ции или «орды», по выражению тогдашнего премьера гр. Бойста.

В Венгрии привилегированною нацией стали хорваты, в Австрии эта роль была предложена полякам.

Известные слова адреса львовского сейма на имя императора «zu Dir, Majestät stehen wir und wir wollen stehen» (при тебе государь, мы стоим и хотим стоять) были ответом на предложение.

Этими памятными словами, определяющими и до сих пор отношение галиц-ких поляков к короне, договор был заключен. Вчерашние революционеры стали верными поддаными Франца-Иосифа, а в награду за свою лояльность сделались наследственными опекунами галицких украинцев.

С этого момента и начинается та полонофильская, враждебная украинцам поли-тика Вены, которая в короткое сравнительно время создала из Галиции старую поль-скую республику в миниатюре. Вся политическая власть в крае находится в руках поляков. Наместник Галиции – поляк, краевое правительство (Landesausschuss) со-стоитъ из 5 поляков и 1 украинца, все 76 «старост» (уездные начальники) – поляки, 7/8 членов сейма – поляки. И не только в крае, но и в государстве поляки – нация привилегированная. В то время как украинская половина галицкого населения вы-бирает 28 депутатов в парламент, поляки посилают их 78. Почти в каждом кабине-те заседает два министра-поляка, министр «для Галиции» также непременно поляк, портфель министра финансов скоро станет наследственным в польском коле. Самым важным, однако, приобретением поляков в Австрии является автономия Галиции. Эта автономия оставляет далеко за собою автономные права других «коронных зе-мель». Например, в то время, как везде в Австрии учителя гимназий назначаются министерством, в Галиции их назначает областной школьный совет, состоящий в

 

¹ Державний інтерес (інтереси); система цілей і завдань політики держави (фр.).

 

громадном большинстве из поляков. Дальше, в то время, как открытие гимназий во всем государстве зависит от центрального правительства, в Галиции ни одна из них не может бытъ основана без согласия сейма – другими словами, без согласия по-ляков. Можно бы было привести целый ряд законов (в роде знаменитого Lex sala²), которые значительно расширяют автономию Галиции по сравнению с другими про-винциями империи.

Если вспомнить, в чьих руках находится политическая власть в крае, то станет ясным, в чьих исключительно интересах эта автономия установлена.

Освободившись от докучливой опеки Вены, поляки стали почти безконтрольными хозяевами края. Как это обстоятельство отразилось на благосо-стоянии другой, украинской, половины галицкого населения, об этом пусть сви-детельствуют факты. Например, поляки имеют в Галиции 50 гимназий, украинцы – 5 (пять). Причем из-за одной из них (в Станиславове) украинцам пришлось вести долголетнюю борьбу, приведшую в свое время к сецессии украинских депутатов из сейма! Достаточно хотя бы бегло пересмотреть бюджет Галиции, чтобы бросилась в глаза поразительная несоразмерность между суммами, служа-щими удовлетворению потребностей и нужд польского и украинского народов. По бюджету 1911 года краковская академия наук получает 112000 кр. субсидий; украинская же академия «Научное общество имени Шевченка» – 17000. На долю поляков приходится и львиная часть всех субсидий на благотворительно-просве-тительные цели. В рубрике «Театр и изящные искусства» из общей ассигновки в 214000 кр. польские театры и общества получают 186000, украинские – 24500. То же самое и в области народного хозяйства. Например, на издание польских экономических и сельскохозяйственных газет расходуется сеймом 14600 кр., на издание украинских – 1000 кр.

Пришлось бы переписывать целые страницы из «Отчета бюджетной комиссии», чтобы дать понятие о той политике «национального эгоизма», которая с таким успе-хом проводится в жизнь галицкими поляками.

Сорок лет этой политики польской шляхты, держащей власть в крае, вместе с полным пренебрежением экономическими интересами крестьянства, принужденно-го массами выселяться в Америку, привели Галицию в состояние нищеты, безпо-щадной национальной борьбы и политического хаоса.

Эта же политика и была причиной теперешнего кризиса.

Долгое время удавалось полякам благодаря своему влиянию в парламенте и при дворе игнорировать «украинские жалобы», как они иронически називали речи укра-инских депутатов о невозможном положении в Галиции. Да и само центральное пра-вительство – было ли это правительство бар. Гауча или гр. Штирка, все равно, – не особенно спешило навстречу украинским требованиям. Поляки, о которых в вен-ских политических кругах говорят, что они «sind für jede Regierung zu haben» (готовы служить всякому правительству), действительно, были покорными рабами всякой власти, лишь бы она не посягала на status quo в Галиции. Опираясь на них и баланси-руя – более или менее удачно – между немцами и чехами, ни один австрийский пре-мьер не ощущал особенной потребности считаться с незначительной сравнительно группой украинских депутатов.

Однако обстоятельства мало-помалу измеиились. Австрийские украинцы пере-стали быть, по «поэтическому» выражению гр. Бойста, «ордою». Они стали, – вер-нее, становятся, – лидерною нацией, все более и более сильною культурно, эко-

 

² «Салічна правда», фіксований перелік правових звичаїв.

 

номически, а значит, и политически. С ними серьезно volens nolens³ приходилось считаться и полякам, и правительству. Ряд событий: аграрные волнения, убийство наместника гр. Потоцкого, университетские безпорядки, окончившиеся кровавым столкновениемъ 1-го июля 1910 г. и массовым процессом украинских студентов, на-конец, украинская обструкция в сейме, – все это заставило венские правящие круги пристальнее присмотреться к украинскому вопросу. Мало-помалу из вопроса чисто галицкого, местного, украинский вопрос вырос в вопрос, разрешение которого стало необходимым в интересах всей империи.

Если примем во внимание еще международный момент, играющий свою роль в польско-украинско-австрийских отношениях, то станет вполне понятным желание Вены уладить во что бы то ни стало национальные отношения в Галиции.

Безусловно, под давлением Вены, хотя поляки это и отрицают, начались и по-следние польско-украинские переговоры о соглашении. История этих переговоров показывает как нельзя яснее, что ни о какой, собственно говоря, «угоде» польские политики и не думают, а если и вступают в переговоры с украинцами, то, во всяком случае, не по своей инициативе. Главным пунктом, около которого вертится весь вопрос о соглашении, является реформа избирательного права. Реорганизация сей-ма, этого главного источника и опоры шляхетского господства в Галиции, сделалось важнейшим требованием украинцев.

Агитация в пользу избирательной реформы в Галиции началась почти с того вре-мени, когда Австрия получила всеобщее избирательное право при выборах в парла-мент, то есть с 1906 г. От 1908 г. социал-демократия устраивает ряд демонстраций, отправляются депутации с соответственными петициями и пр. Демонстрации разго-нялись полицией по способу, очень близко напоминающему русский, а депутациям, являющимся к наместнику и председателю сейма, отвечали, что «все будет сделано для скорейшего осуществления реформы».

Эта комедия тянулась до осени 1910 г., когда украинские депутаты в сейме были вынуждены прибегнуть к технической обструкции. Сейм был распущен, и особой «перманентной» комиссии было поручено выработать проект избирательной рефор-мы. Недавно этот проект, автором которого является г. Стажынский, увидел свет. «Реформа» превзошла всякие ожидания. Основа её – сохранение всех преимуществ, которыми до сих пор пользовалась шляхта при выборах в сейм. Почти четвертая часть всех мандатов (44 на 192) отдается кучке земельных магнатов. Сохраняются курии, число их увеличивается на две, вводится плюральность голосования. Громад-ные, совершенно не соответствующие её политическому значению преимущества получает и городская буржуазия, в то время, как масса городского пролетариата из-бирает в своей курии 10 членов сейма. Да и этот десяток избирается вместе с круп-ным мещанством, голосующим в двух куриях. Наконец, сельское население, состав-ляющее до 0,8 всего населения края, получает согласно проекту менее половины общего числа мандатов (80 на 192).

В таком виде представляется проект, выработанный в результате компромисса всех польских партий в сейме, не исключая и «людовцев» (народников), которые из «любви к отчизне» пожертвовали несколькими мандатами по сельской курии, лишь бы уменьшить количество украинских депутатов.

Нет ничего удивительного, что этот замечательный проект встретился с оппози-цией украинцев. На заседании подкомиссии сейма по вопросу об избирательной ре-форме, украинцы потребовали 33% всех мандатов. Желание, принимая во внимание,

 

³ Хоч-не-хоч; мимоволі (лат.)

 

что число украинского населения в Галиции если не равняется, то немногим лишь меньше польского, очень скромное. Поляки ответили на это требование отказом. Украинцы покинули заседание.

Таким образом, война была объявлена.

К ней мы еще вернемся, здесь же заметим следующее. Вся история с последни-ми переговорами показывает, что современные польские политики в Галиции все еще смотрят на украинцев глазами своих прадедов. Когда, более чем 250 лет назад, украинский народ также требовал себе равноправия с польским, один из виднейших государственных деятелей тогдашней Польши, кн. И. Вишневецкий сказал: «Lepiej nie żyć, niż gdyby chłopstwo miało nami rządzić!» (лучше не жить, чем позволить мужичью править нами!).

Те же, в сущности, слова, почерпнутые из лексикона политической мудрости XVII ст., являются и теперь лозунгом современных Вишневецких – Потоцких и Гломбин-ских. Они все забыли и ничему не научились. Они готовы бороться с украинцами до последней капли крови из-за текста железнодорожных билетов, забывая, что на украинский вопрос можно взглянуть не только с точки зрения галицкого захолустья, а также исходя из интересов всей Польши. Лежит ли в общепольских национальных интересах преследование украинцев в Галиции, – над этим не ломают себе головы польские политики.

Край нуждается в новых школах и дорогах, деньги на которые должен дать сейм; край ожидает от него борьбы с принимающей чудовищные размеры дороговизной, а сейм… должен дрожать перед обструкцией 15 украинских депутатов!

Можно ли представить себе более яркую картину банкротства той системи, кото-рая так блестяще началась в 1867 г.?

Настоящее положение делает до очевидности ясным, что господству польской шляхты в Галиции приходит конец. Последние события показали, что без соглаше-ния с украинцами нет сейма. Без соглашения с ними автономия края – пустая иллю-зия. «Не теперь, то в четвер», а будет вынуждена шляхта или поделиться своею вла-стью с украинской и польской демократией, или же… вести край к полному хаосу и разложению, на что, однако, вряд ли согласится центральное венское правительство.

Оно в последнее время начинает несколько косо посматривать на всех любимцев в Галиции. Недавно бар. Гауч заметил, что «государству очень дорого стоит польская лояльность». Не являются, по-видимому, фантазией и слова, сказанные, как уверя-ет «Vaterland»⁴, императором Францем-Иосифом о поляках, «переставших будто бы быть фактором в политических соображениях монарха». Правда, все эти фразы пока только фразы, и поляки до сих пор являются всесильными в крае и в государстве. Однако, эти фразы не лишены известного симптоматического значения. Дело в том, что, особенно в последнее время, австрийский «государственный разум» стал по-падать все чаще и чаще в конфликт с польским, что проявилось особенно резко в поддержке москвофилов поляками. Неославянская комедия, в которой полякам при-надлежала одна из главных ролей, также с достаточною ясностью вскрыла проти-воречие политических интересов Австрии и Польши. Это обстоятельство, а также анархия в Галиции позволяют надеяться, что крах существующей политической си-стемы в крае не за горами. Как скоро он наступит, это другой вопрос.

Как бы то ни было, а старая австрийская raison d’état в Галиции переживает мо-менты острого кризиса, чреватого самыми неожиданными последствиями.

 

⁴ «Батьківщина» (нім.)

 

Р. S. Письмо это было написано перед самым началом украинской обструкции в сейме. Обструкция началась на первом же заседании, когда выяснилось, что в числе вопросов, поставленных на обсуждение сейма, вопроса об избирательной реформе не было. В обструкции принимали участие фактически только лишь 12 украинских депутатов. Москвофилы по обыкновению уселись между двумя стульями: не желая дразнить поляков, они не хотели производить обструкции, не желая же по-пасть в число врагов избирательной реформы, они не могли принимать участия вме-сте с польским большинством в заседаниях. Поэтому они… покинули поле битвы и в сейме не появляются. После первой же десятиминутной обструкции, начались опять переговори между украинским и польским клубами. Положение украинской стороны является особенно неблагоприятным, так как, соглашаясь на 33% мандатов, украинцы сделали максимум возможных уступок, между тем, как поляки вряд ли согласятся уступить им более, чем 26–27%.

[“Украинская жизнь” – 1912 р. – №1]